В России после обрушения марксизма длится состояние концептуальной неопределенности: одна часть либеральной интеллигенции бездумно цепляется за идеалистический атеизм, выражающий дореволюционную форму библейскую концепции управления; другая – за материалистический атеизм – послереволюционную форму библейской концепции управления; правящая верхушка, неспособная ни к чему без разветвленного аппарата государственной и бизнес-власти, согласованно работающего в соответствии с нормами какой-то одной, но определенной концепции, мечется меж ними в поисках “общенациональной идеологии” и сетует в обращениях к народу о временах, когда страна была вполне управляема на основе партийной дисциплины. И все вместе они не имеют социальной базы в народе, переварившем в своем коллективном сознательном и безсознательном обе формы библейского атеизма .

В результате в региональной цивилизации Россия де-юре пока еще действует библейская концепция управления, а де-факто уже существует и неформально действует ей альтернативная – Концепция Общественной Безопасности (КОБ).